26 (14 по старому стилю) декабря 2015 г. исполняется 190 лет со дня восстания декабристов
Все 190 лет, прошедшие с того времени, не утихают споры о роли декабристов в истории России. Кто-то считает их рыцарями без страха и упрека, которые ради достижения высоких идеалов готовы были принести в жертву собственное благополучие и даже жизнь. Другие уверены, что декабристы – обычные мятежники, опасные политические заговорщики.
Но, несомненно, они были сторонниками политических и экономических реформ в России, которые к тому времени назрели. Они чувствовали необходимость постепенного решения крестьянского вопроса, реформы армии, судопроизводства и либерализации экономической системы. И дальнейшее развитие России показало их правоту.
Как известно, среди декабристов были и наши земляки – братья Аполлон и Алексей Васильевичи Веденяпины, а также несколько человек, имевших имения или проживавших на территории уездов мордовского края. Один из них, поэт Александр Иванович Одоевский, накануне 14 декабря 1825 года на квартире К.Ф. Рылеева воскликнул: «О нас в истории страницы напишут!» И сейчас, когда о декабристах написаны целые тома исследований, казалось бы, хорошо изучена тема «декабристы и мордовский край», тем не менее, в архивах случаются и новые находки.
В Государственном архиве Тамбовской области в фонде губернского дворянского собрания обнаружено «Дело по прошению Веденяпина Алексея Васильевича об определении его в канцелярские служители губернского дворянского собрания». В нем хранятся документы о военной службе декабриста на Кавказе, куда он был сослан по приговору Верховного уголовного суда по делу декабристов от 10 июля 1826 года, участии его в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов. За отличие в этой войне, ранение при взятии крепости Карс, Алексей Веденяпин был в 1833 году по ходатайству командира Отдельного Кавказского корпуса генерала от инфантерии, генерал-адъютанта барона Г.В. Розена «уволен от службы с чином 14 класса» и ему было разрешено вступить в гражданскую службу. Вернувшись на родину в с. Веденяпино, Алексей Васильевич в январе 1835 года подал прошение о поступлении на службу канцеляристом Тамбовского губернского дворянского собрания, «желая… загладить проступок молодости». При этом он представил свои документы, в том числе Указ об отставке с военной службы. В нем записано, что «Объявитель сего, служивший в Тенгинском пехотном полку унтер-офицером Алексей Васильев сын Веденяпин, в службу вступил из дворян Тамбовской губернии кадетом в I Кадетский корпус 1820 года июля 16-го, унтер-офицером 1822 года апреля 6-го в том же корпусе, прапорщиком 1823 года апреля 9-го в 9-ю артиллерийскую бригаду». Далее в Указе перечислены его «прегрешения»: его участие в тайной организации декабристов – Обществе соединенных славян, члены которого в 1825 году участвовали в восстании Черниговского полка на юге России. Указано, что Веденяпин, «во время сбора корпуса в Лещинском лагере, устрашась угроз подпорутчика Горбачевского, который говорил, что в противном случае он будет стерт с лица земли, слушал речь Бестужева-Рюмина о несправедливостях правительства, и клялся на образе в принадлежности к обществу, и в участии в его действиях». Далее записано, что Веденяпин участвовал в совещании, проходившего у активного члена Общества Я.М. Андреевского, где было сказано, что цель Общества – «уничтожение самовластия», но он в этом не сознался и на очной ставке «не был уличен». После разгрома восстания Черниговского полка Алексей Веденяпин (как и его брат) был арестован и 31 января 1826 года доставлен из Житомира в Петербург на главную гауптвахту.
Далее из Указа мы узнаем, что Алексей Васильевич, лишенный по приговору чинов и записанный в рядовые, служил на Кавказе в 42-м Егерском полку. Он участвовал в 1827 году в сражениях с горцами, затем во время Русско-турецкой войны 1828–1829 годов отбивал атаки турецкой конницы на русский транспорт, находился в сражениях в составе Русского корпуса под командованием генерал-фельдмаршала графа И.Ф. Паскевича в Турции: при осаде и взятии крепости Карс, «за отличие в сих делах произведен в унтер-офицеры». Затем находился при взятии штурмом турецких крепостей Ахалкалаки, Ахалцыхе (ныне города в Грузии), при отражении тридцатитысячного турецкого корпуса, в сражениях с турецкой конницей Осман-паши, при взятии крепости Арзрум (Эрзрум). Несколько раз был ранен. В 1830 году А. Веденяпин был переведен в Тенгинский пехотный полк, в котором позднее служил М.Ю. Лермонтов.
В архивах обнаружились и документы о связи с мордовским краем Александра Ивановича Одоевского, поэта, декабриста, автора знаменитого ответа на послание А.С. Пушкина декабристам «Во глубине сибирских руд», в котором прозвучали слова:
«Наш скорбный труд не пропадет,
Из искры возгорится пламя».
До Октябрьской революции в 6 км. от г. Ардатов располагалось село Одоевщина, бывшее в XVIII – начале XIX века центром вотчины князей Одоевских, одним из владельцев которой в начале 20-х годов XIX в. стал Александр Иванович (в настоящее время территория бывшего с. Одоевщина входит в состав с. Турдаково, где до реформ 60-х годов XIX в. проживали удельные крестьяне. Фактически с. Одоевщина – помещичье и д. Турдаково – удельная составляли одно село). В Государственном архиве Ульяновской области в фонде Ардатовского уездного суда обнаружено дело о передаче тайной советнице Варваре Александровне Ланской «имения после племянника ея лишенного чинов и дворянства и осужденного в каторжную работу князя Одоевского». Историю, связанную с этим делом, приводит в своих мемуарах, написанных в ссылке, один из вождей декабристов князь С.П. Трубецкой. Он пишет, что после подавления восстания «многие верноподданные сами поспешили привозить к императору ближайших своих родственников, не дожидаясь, чтобы приказано было их взять. Так, Д.С. Ланской не позволил родному племяннику жены своей князю Одоевскому никакой попытки к избежанию ожидавшей его участи и, не дав ему отдохнуть, повел во дворец. Супруга Ланского наследовала две тысячи душ от князя Одоевского по произнесению над ним приговора».
Дело, хранящееся в архиве, было начато по прошению самой В.А. Ланской, урожденной княжны Одоевской, родной сестры матери поэта Прасковьи Александровны. В документах дела говорится, что «после сосланного в каторжную работу гвардии корнета князя Александра Одоевского» осталось имение, которое состояло из 7 деревень с крестьянами в Ярославском уезде Ярославской губернии, в 7 деревнях Кадниковского уезда Вологодской губернии «с принадлежавшею к оным селениям землею». Но наиболее крупная часть владений князя располагалась в Ардатовском уезде. Здесь, как указано в документе, ему принадлежала д. Палгуши (Большие Полянки) с 423 ревизскими душами, с. Суподеево с 159 ревизскими душами – всего 582 души и 6464 дес. 1954 саж. земли. В связи с прошением В.А. Ланской Ардатовским уездным судом было установлено, что других наследников на имение А.И. Одоевского не имеется. В связи с этим, в апреле 1830 г. Ардатовский нижний земский суд направил в уездный суд рапорт: «Во исполнение Указа онаго суда от 14 марта за № 340 тайной советнице Варваре Александровне Ланской, оставшееся после племянника ея, лишенного чинов и дворянства и осужденного в каторжную работу князя Адоевского, имение, состоящее в деревнях Палгушах и Суподеевке чрез заседателя Иевлева во владение введено, и крестьяне о бытии у ней во владении обязаны подпискою».
Земли и крестьян в Палгушах и Суподеевке князь А.И. Одоевский получил в наследство после смерти матери княгини Прасковьи Александровны, урожденной княжны Одоевской, умершей в 1820 г. (мать Одоевского приходилась двоюродной сестрой его отцу – генерал-майору князю Ивану Сергеевичу Одоевскому). В «Ревизских сказках Ардатовского уезда» 8 ревизии (переписи населения) за 1816 г., хранящихся в Центральном государственном архиве Республики Мордовия, за Прасковьей Александровной Одоевской числится по д. Палгуши: дворовых 26 душ муж. пола и 18 душ жен. пола, крестьян соответственно 417 и 479 душ, в д. Суподеевке – 162 и 178 душ. Ее сестра Варвара Александровна Ланская владела селом Новорождественское Турдаково тож (с. Одоевщина), д. Карауловка, д. Редкодубье. Сестрам Одоевским вышеуказанные селения в Ардатовском уезде перешли в наследство от отца – «от армии бригадира и советника Правления Государственного ассигнационного банка» князя Александра Ивановича Одоевского, в честь которого и был назван поэт.
Прекрасна личность самого А.И. Одоевского. Пожертвовав всем во имя великого дела: блестящим будущим, богатством, он в возрасте 24 лет, закованный в кандалы, отправился в Сибирь. Все, знавшие его, вспоминают и пишут о нем с большой любовью: и декабристы, и близкий друг его и родственник А.С. Грибоедов, и наши земляки Н.П. Огарев, Н.М. Сатин, встречавшие его на Кавказе, куда А.И. Одоевский был переведен в 1837 г., и другие. Его двоюродный брат князь Владимир Федорович Одоевский (отец Владимира – Федор Сергеевич был родным братом отца поэта Ивана Сергеевича, а мать после смерти мужа вторично вышла замуж за саранского полицмейстера П.Д. Сеченова), писатель, музыкальный критик, один из зачинателей русского музыковедения, писал: «Александр был эпохою в моей жизни. Ему я обязан лучшими минутами оной. В его сообществе я находил то, чего везде искал и нигде не находил».
А.И. Одоевский в ссылке постоянно пишет стихи, чтобы поднять дух своих товарищей. Декабрист Александр Беляев писал в своих воспоминаниях: «Мы скоро увидели в нем не просто поэта, но скажу смело, даже великого поэта; и я убежден, что, если бы собраны были и явлены свету его многие тысячи стихов, то литература наша, конечно, отвела бы ему место рядом с Пушкиным, Лермонтовым и другими первоклассными поэтами». К сожалению, большинство написанных поэтом в ссылке стихов, бесследно исчезло.
В 1837 г. родным А.И. Одоевского, наконец, удалось исходатайствовать о переводе его солдатом на Кавказ. На Кавказе уже в первый день прибытия Одоевский встретился с нашим земляком Николаем Сатиным, поэтом, переводчиком, который оставил об этом воспоминания. Сатин, лечившийся на минеральных водах близ Ставрополя, однажды находился в гостях у генерала Засса, командующего группой войск на Кавказе. В шатер к генералу вошел адъютант и подал генералу пакет с печатями и сообщил, что из Сибири прибыли 6 человек. Все они бывшие офицеры, разжалованные в рядовые солдаты. Сатин писал в воспоминаниях: «Несмотря на двенадцать лет заключения в Сибири, все они сохранили много живости, много либерализма. Но среди всех наибольшим весельем, открытым лицом и быстрым умом отличался Александр Одоевский. Он был поистине «моим милым Сашей», как его называл Лермонтов в своем известном стихотворении. Улыбка не сходила с его уст, и она придавала его лицу юношеский вид». Сатин проводил декабристов до гостиницы, а затем неоднократно принимал их на квартире, где остановился. «Можете представить, – писал Сатин о своих встречах с декабристами, – как это волновало тогда наши еще юные сердца, какими глазами смотрели мы на этих людей…»
На Кавказе с Одоевским познакомился и другой наш земляк Н.П. Огарев, выезжавший туда в 1838 г. из Старого Акшина вместе с женой Марией Львовной для лечения. «Одоевский был, без сомнения, самый замечательный из декабристов, бывших в это время на Кавказе, – писал Николай Платонович, – Лермонтов списал его с натуры. Да, этот «блеск лазурных глаз. И детский звонкий смех, и речь живую» не забудет никто из знавших его. В этих глазах выражалось спокойствие духа, скорбь не о своих страданиях, а о страданиях человека, в них выражалось милосердие … Он никогда не только не печатал, но и не записывал своих многочисленных стихотворений, не полагая в них никакого общего значения. Он сочинял их наизусть и читал наизусть людям близким. В голосе его была такая искренность и звучность, что его можно было заслушаться… И у меня в памяти осталась музыка его голоса – и только. Мне кажется, я сделал преступление, ничего не записывая, хотя бы тайком… Я даже не записал ни его, ни других рассказов про Сибирь». Николай Платонович отмечал: встреча с Одоевским и декабристами возбудила все мои симпатии до состояния какой-то восторженности. Я стал лицом к лицу с нашими мучениками. Я – идущий по их дороге, я – обрекающий себя на ту же участь». После этой встречи Н.П. Огарев стал себя называть учеником А.И. Одоевского. На Кавказе А.И. Одоевского зачислили в Нижегородский драгунский полк, где служил М.Ю. Лермонтов и сблизился с ним. Об увлекательных беседах двух поэтов, сосланных на Кавказ, можно узнать из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Памяти А.И. Одоевского», написанного в 1839 г. после смерти поэта от малярии.
29 января 1835 года – Прошение Алексея Веденяпина на имя Николая I позволить зачислить канцелярским служителем Тамбовского губернского дворянского собрания
Г.И. Григорьева – начальник организационно-методического отдела Республиканской архивной службы Республики Мордовия